В работе над темой Большой русской революции мы решали задачу максимального вовлечения зрителей в исторический материал не только на интеллектуальном, но и на эмоциональном уровне. Экспозиция реализована так, что ведет посетителя от экспоната к экспонату, из зала в зал, позволяя ощутить стремительность и необратимость революционных событий. Здесь главное — динамика.
В первом зале эффект центростремительного ускорения подчеркнут тем, что экспозиция как бы «размазана» по стенам. Даже единственная боковая витрина утоплена в стене, чтобы не создавать препонов движению — как физических, так и визуальных.
Мощно и однозначно заявлена единственная ось, вокруг которой раскручивается революционный и экспозиционный вихрь. Это стеклянный куб, как будто со смещенным центром тяжести, в нем — фигура, вокруг которой и «завертелось» тогда все. Солдат Первой мировой, последней войны царской России. Композиция вынуждает зрителя обойти витрину с «солдатом» и летящими вокруг него письмами с фронта, выйти на исходную точку и, далее, уже как бы глядя на сжатое повествование о событиях революционной России из окна вагона, продолжить движение.
Далее — еще одна пружина, организующая круговое движение — колодец, выстроенный вокруг иллюминатора, снятого со знаменитой «Авроры». Это зал об октябрьском перевороте 1917-го. Здесь важным становится — время, застывшее циферблатом часов на дне колодца. Его можно длить сколь угодно — в свободном доступе здесь целая библиотека книжных раритетов, связанных с большевиками. Но в то же время само восстание расписано по минутам, подчеркнута его стремительность, пережить которую можно почти в режиме реального времени.
На пороге следующего зала — препон. Здесь уже невозможно быстрое движение. Как будто ноги вязнуть в распутице бескрайнего русского поля. Поверх, на стенах в первую очередь, — безымянные портреты простых людей эпохи. А мелким речитативом — лица поменьше — вожди революции и гражданской войны. Каждый из посетителей может тут не только увидеть и услышать документальные свидетельства переломного времени, но ощутить и преемственность судеб, и собственную сопричастность прошлому.
Ближе к концу экспозиции движение и вовсе замирает. На пути — внушительных размеров инсталляция, сложенная в буквы: СССР. Красный, сопричастный всей этой экспозиции, тут оказывается знаком «Стоп»! Знаком замершей то ли в оцепенении, то ли в ужасе Истории.
